Глупинда брезгливо перелистала журнал и швырнула в камин:
– Ерунда полная! А у нас на Вредаке что сейчас в моде?
Лодрия порылась в сумке и протянула подруге молмутский журнал «Красота Злобовещинска»:
– На, утешься.
Глупинда взяла толстый модник и, перевернув несколько страниц, заулыбалась:
– О, в моду входят накладные рога пятнистого зубра! Класс. Уже хочу. Ещё мини юбки из вайвайской кожи, шипованные чулки, туфли на роликах, зеленые тени, фиолетовая помада и черный лак для зубов.
Появился дворецкий – толстый евнух со спиленными рогами и доложил:
– Ужин готов! Подавать?
– Что там у нас сегодня? – спросила Саланта и всплеснула тройным подбородком.
– Жареные бедра саранчи в чесночном соусе, грибной салат, десерт из паутины и луковый сок.
– Подавай прямо сюда. Не будем ждать Суклу. Она опять заявится ночью. Уже труха сыплется, а всё в шпионов играет. Сидела бы лучше с нами у камина и грела свои замшелые косточки, – выпалила Саланта и бросила в камин пару волосяных брикетов, которые ярко вспыхнули и затрещали.
10
В кабинете коменданта в поздний час, когда на всей территории перевалки наступило относительное спокойствие, шел оживленный диалог. Муж и жена тихо разговаривали:
– Твоё переселение должно случиться сразу после активизации назюбоки. Если ты опоздаешь больше чем на восемь минут, назюбока убьет стюардессу. Произойдет необратимая аннигиляция атомов мозга и сердца. Только молмутская душа может провести полную синхронизацию организма с назюбокой. Не забывай это! Так что рожать придется тебе. Я хотел уберечь тебя от этого, но без синхронизации мы потеряем и стюардессу, и нашего ребенка. И еще. Не вздумай снять с ее памяти блокировку! Снимем ее здесь. Это приказ! – Плеширей строго посмотрел на Суклу.
– А ты, кобель похотливый, все же не удержался и позарился на стюардессу, – ревниво оскалилась старая подруга.
– Она сильно мне напомнила тебя в молодости, – Плеширей виновато улыбнулся. – Ты совсем износилась. Ты похожа на застиранную половую тряпку.
– Я благодарна тебе, дорогой, за то, что оперативно сработал и впаял ей в грудь назюбоку. Мне нравится наш план, – старуха сморщилась в благодарной улыбке.
– Всё будет хорошо, – Плеширей взглянул на часы. – Отец поможет. Только ему под силу сделать это. Он колдун высшего класса и тонкий план со своим загробным миром его вотчина.
– Тебе тоже не мешало бы сменить камуфляж, переселиться в тело помоложе.
– Это лишнее. В моем сердце сидит отборная долговечная назюбока. Я – кремень. А то, что облысел и бакенбарды исчезли, это ерунда. Всему виной частая смена климатических условий. Сама знаешь, что по долгу службы приходится бывать и в экстремальном минусе, и в невыносимой жаре.
– И мы с тобой вместе изнашиваемся. Таскаешь нас за собой как собачонок. А младшие меня не порвут на почве ревности, когда я нарисуюсь в бараке в новом образе?
– Ты знаешь, могут. Особенно банщица. Ничего, я подарю им землянина. Пусть потешаются.
– Ты хочешь сделать из него евнуха?
– Наоборот. Я сделаю из него супер молмута, быка-осеменителя. Он станет одним из нас. Доктор Передоз поможет. Поселю землянина в семейном корпусе, сделаю ему офис для случек и сексуальных утех. Женушки останутся довольны.
– Дорогой, открой окно. Что-то мне душно, – старуха попыталась вдохнуть полной грудью и засвистела носом.
Плеширей стоял у открытого окна своего кабинета и смотрел в черный купол звездного неба. Где-то внизу светилась огнями и слегка вздрагивала перевалка, как маленький ребенок во время тревожного сна. Комендант взглянул на часы. До полуночи оставалось десять минут. Плеширей резко повернулся:
– Ну что, ты готова? – он внимательно посмотрел на свою постаревшую первую любовь.
– Да, мой генерал, – старуха подмигнула ему всем своим подвижным морщинистым лицом.
– Тогда раздевайся и ложись на стол. Сейчас ты умрешь, но оживешь там, – он показал пальцем куда-то в потолок. – Ты очнешься на корабле в теле беременной стюардессы. Не бойся, не паникуй и постарайся быстро привыкнуть к телу. Дальше ты знаешь, что делать.
Старуха медленно раздевалась. Когда все одежды упали на пол, Плеширей брезгливо раздул ноздри от увиденных на теле дряблостей, жухлостей и пролежней. Он помог старухе взобраться на стол и лечь на спину.
– Руки на живот, – скомандовал он, и Сукла покорно выполнила приказ. – Закрывай глаза и ни о чем не думай, – он наклонился и поцеловал подругу в морщинистый лоб.
Плеширей еще раз посмотрел на часы и подошел к открытому окну. Недолго думая, он начал читать молитву:
– Инсатикум инфернум! Санктум регнум! Искритикус инкубус! Титаник де чумо!
Вдруг в окно ворвался холодный ветер, а с ним черная пыль. Облако сделало несколько оборотов по кабинету и зависло над телом старухи. Сукла изогнулась, а из груди выскочил маленький светящийся шарик. Черное облако поглотило его и унеслось в открытое окно. Плеширей подошел к телу и поискал пульс.
– Вот, и всё. Возвращайся скорее, – он еще раз наклонился и поцеловал мертвую Суклу в синие губы.
11
Вика дремала в кресле пилота. Марк поцеловал ее в щеку, накрыл пледом и посмотрел на экран:
– Всё чисто, – он включил автопилот и пошел в столовую.
Как только землянин появился на пороге пункта приема пищи, включился дневной свет, и кранолетчика обдало стерильной неживой прохладой. Марк включил продуктор и задал программу: «сто грамм пюре, две котлеты, двести грамм томатного сока, пятьдесят грамм сметаны, два кусочка ржаного хлеба».
Аппарат задрожал и через минуту открылся. Марк достал обед, поставил на поднос и направился к ближнему столику. Он опустился на мягкий табурет и принялся за еду. Вдруг душераздирающий крик стюардессы заставил его поперхнуться. Марк выплюнул кусок котлеты, быстро вскочил и побежал по коридору.
Вика лежала на полу и дергалась:
– Марк, родненький! Помоги!
– Что происходит? – он быстро опустился на колени и схватил спутницу за плечи.
– Не знаю. Посмотри на мой зад, – слезы застилали ей глаза.
Он быстро перевернул девушку на бок и снял трусы. Левая ягодица увеличилась и была синей, как свежая гематома. Марк испуганно позвал бортовика:
– Что происходит, Боря?
– Полная активация назюбатора! – послышался из динамиков знакомый металлический голос.
– А почему в ягодице?
– Он переместился.
– Ой, мама! Я умираю! – Вика потянулась к Марку. – Спаси меня, любимый!
Девушка вдруг обмякла и бездыханная замерла на полу. Марк быстро стал искать пульс, но не нашел:
– Вика, Викуся, детка, рыбка моя! Очнись, не оставляй меня. Вернись.
– Констатация смерти, – прозвучал безразличный голос искусственного интеллекта, и отважный кранолетчик заплакал.
Вдруг тело Виктории вздрогнуло, затем еще и еще. По лицу пробежала нездоровая судорога. А потом задрожали все части тела и даже ресницы.
Марк с гримасой недоумения застыл, как камень, и наблюдал за происходящим. На долю секунды ему показалось, что лицо у девушки меняется. Так и есть. Оно покрылось глубокими морщинами и стало пепельно-серым. Марк похолодел от ужаса! Это была сморщенная физиономия старой разносчицы. Затем резко всё пропало, и Вика открыла глаза:
– Что со мной? Марк, где ты? Дорогой, обними меня. Мне страшно.
Марк быстро наклонился и обнял девушку:
– Пойдем, я провожу тебя в спальный блок. Тебе надо срочно отдохнуть.
Виктория повисла на шее любовника, а он в свою очередь взял подругу за талию. Парочка не спеша направилась по коридору.
– Ложись, – Марк открыл саркофаг.
– Не закрывай капсулу, может, в туалет захочется, и не выключай свет.
– Хорошо, – они поцеловались, и Марк направился в кабину управления.
С плохими мыслями и скверным предчувствием он опустился в кресло. Но нервное потрясение сделало свое дело, и он клюнул носом.
Вдруг Марк проснулся от грубого детского крика. Так и есть. Это в спальном блоке. Он бросился туда. От ужаса Марк застыл на пороге. В открытой капсуле лежал маленький морщинистый ребенок с пепельно зеленым цветом кожи и огромным ртом, в котором дрожал от крика черный язычок. Младенец хаотично вздрагивал маленькими конечностями и пытался встать. Рядом с ним мать в гимнастической позе зализывала себе раны. Она оторвала голову от разрывов и ехидно улыбнулась окровавленным ртом:
– Привет, муженек! У нас пополнение. Как видишь, я сама справилась, акушер хренов.
Это был хриплый голос старой разносчицы. Марк пошатнулся и упал в обморок.
12
Он очнулся в кресле пилота, прикованный наручниками к подлокотникам. Перед ним стояла с младенцем на руках его спутница и зловеще улыбалась. Она кормила грудью страшного лицом малыша в детском комбинезоне. Младенец тянул через сосок левой груди питательную смесь и косился на незнакомца. Марк шевельнул губой: